…сии листы, где труд мой и страданье
для понимающих – источник знанья…
Читатель этих строк иль переписчик
немало пищи для ума отыщет.
А пред глупцом, который чужд наук
ее не раскрывай, пусть он и друг.
[Юсуф Балассагуни. ХI в.]
В числе событий мирового значения, которыми отечественная история предлагает гордиться русскому народу, в течение нескольких веков неизменно предлагается так называемая «Куликовская битва». Вообще, большая часть положений о древней истории обычно принимается научной общественностью с определенной долей допуска.
Уже начиная с «Истории государства…» Н.Карамзина восприятие специалистами традиционного описания «Куликовской битвы» изменилось в сторону понимания значительной условности этого события в истории.
Однако политические процессы, происходившие в Российской Империи, цензура и личная позиция великорусских историков породили странное явление: несмотря на то, что вновь поступающие объективные данные свидетельствовали «против» концепции Сказания о Мамаевом побоище, новые работы российских историков отличались все большей категоричностью утверждений, большим патриотическим пафосом, наполнялись невесть откуда взявшимися подробностями.
Если просматривать последовательно описания «Куликовской битвы» различными авторами, то остается впечатление, аналогичное тому, когда наблюдаешь за двумя деревенскими лгунами, которые стремятся опередить друг друга в фантазиях, все дальше и дальше отходя от
реальности. Пик этих фантазий приходится на многотиражные художественные и полухудожественные «исторические» произведения для масс второй половины ХХ в.
Думается, что эти пропагандистские произведения вполне могли бы занимать первые места на международных конкурсах научной фантастики.
Доктор Э.С.Кульпин в главе «Призрак Куликова поля» отмечает:«Средний массовый представитель современного российского общества полагает, что имеет представление о том, где и как происходило сражение, что чувствовали русские воины, идя на битву, что говорили
идейные вдохновители…», а «специалисты сомневаются» [Кульпин Э.С.1998. С.112].
За века в руках пропагандистов (от церкви, от КПСС, от «новых русских») сказание о столкновении в Степи стало политическим символом
6
и непогрешимой догмой. Оно стало олицетворять:
• непреодолимое стремление русского народа к национальной независимости и свободе;
• единение русского народа под знаменем православия и борьбы с агресссорами –татарами;
• безальтернативность Москвы в качестве общенационального центра и ее исконное право на роль объединителя русских земель.
А почему бы и нет? Нам, воспитанным на канонических примерах из этой повести гражданам этой страны, выросшей из лона Московии, эти положения казались вполне естественными и не подлежащими сомнениям.
Между тем, они, эти сомнения, периодически возникали в работах того или иного специалиста, но гипнотическая сила традиции, государственная цензура и избирательное восприятие (объективно формирующееся у людей к периоду зрелости) не способствовали передаче огласке учеными своих «кощунственных» сомнений и выводов.
Проблема Куликовской битвы чрезвычайно широко освещается в прессе и регулярно используется идеологами в пропагандистских целях. Имеется довольно значительный корпус специальной и популярной литературы, посвященной рассмотрению обстановки того времени и организации самой битвы.
Однако возникает множество вопросов, которые были мне непонятны еще в школьный период.
Целая совокупность направлений делает невозможной осуществление
Москвой битвы такого масштаба и направленности в ХIV в. Это аспекты:
• политический и экономический
• военный и религиозный
• национальный и социальный...
И, самое главное,— «Куликовская битва» является единственным исключением во всемирной истории, когда в крупномасштабной кампании, войска земледельцев, располагающие слабой конницей, одержали победу над степняками в Степи. Напомним, огромный потенциал империй и военные таланты Кира, Дария, Александра Македонского,Великого Рима и Вечного Китая оказывались бессильными против степняков в Степи. А тут: мелкий лесной улус уничтожает войска своего хозяина в Степи.
Не подтверждают устоявшуюся позицию о «Куликовской битве» и археологические данные.
Так, например, всем давно известно, что на Куликовском поле археологи нашли много интересного, но ни малейшего намека на следы битвы. Поясним, что под таковыми мы имеем в виду не единичные находки оружия и костей – они возможны практически на любом участке
Степи. Речь идет в первую очередь о массовых захоронениях павших. Они должны были быть обязательно.
7
В случае победы москвичей, скорее всего, по христианскому обряду, в случае победы Мамая – по различным обрядам. Ни те, ни другие в то время трупы уже не сжигали. Да и не смогли бы. Ничего подобного нет. Следовательно, великой битвы на этом месте не было вовсе, или ее масштабы были ничтожны.
А памятник, установленный на «Куликовом поле» скорее символизирут державное стремление к величию (можно выразиться и точнее), чем память о реальных событиях и героях.
Для этой битвы, кажется, не находится места ни во времени, ни в пространстве…
Это и другие противоречия не укладываются в рамки предложенной историками концепции и по сей день, заставляя внимательно относиться к мнению исследователей о том, что этой битвы не было или она была организована и проведена несколько иначе, чем это описано в учебниках и литературе.
Одним из первых выразил сомнение в правдоподобности описания обстоятельств битвы Н.Карамзин, чьи сомнения выразились в цитировании сведений немецких хронистов. В.Г.Лянскоронский предполагал, что битва состоялась близь р. Ворсклы - неподалеку от владений Литвы [Лянскоронский В.Г. 1907].
Б.Шпулер полагал, что не могло быть и речи о «полном разгроме» Мамая в Куликовской битве [Spuler B. 1967. S.127]. Робкие попытки поколебать основы идеологической твердыни предпринимались и в Советском Союзе. Но до сих пор опубликовать более объективный анализ ситуации не позволял тотальный контроль правительства и ложно воспринимаемое понятие русского патриотизма.
Именно этим я объясняю тот факт, что за 300 лет российской науки среди многих тысяч историков не нашлось ни одного, кто смог бы опубликовать альтернативное мнение до периода перестройки. Редкие смельчаки ограничивались критикой отдельных ошибок и несовпадений, не решаясь подвергать сомнениям надуманную легенду в целом.
Более того, отметим, что известные нам историки, имевшие смелость отходить от предписанной государством установки на освещение отношений «Руси и Степи» так или иначе были наказаны. Это относится и к одному из основателей российской исторической науки – Г.Миллеру, и к М.Г.Худякову, и к Л.Н.Гумилеву, не говоря о целом ряде татарских ученых.
Даже в наши дни предлагаемый здесь материал отказались публиковать не только официальные исторические журналы Москвы («Военно-исторический», «Отечественная история»), но и смелая «Комсомольская правда». И лишь только в Казани я смог обозначить эту тему в печати.1
________
1НабиевР.Ф.СказкаоКуликовомполе//Восточныйэкспресс.№31.10916августа2001
8
Легенда давно стала ложью государственного уровня. Защищать ее считают своим долгом чиновники от истории и культуры. Защищать, как символ державности и патриотизма, как политический долг.
Говоря о политической составляющей этого вопроса, я предлагаю задуматься над следующими вопросами:
Конструктивна или деструктивна русская идея этого сказания, если большую часть территории Российской Федерации (и СНГ) составляют территории тюркских народов, а сами они составляют одну из двух этнических основ, на которых и держится наша страна?
На благо ли ей (и русскому народу) та неприязнь, которая с младых ногтей воспитывается в обществе к тюркам и исламу?
Какое мировоззрение может быть сформировано на основе неадекватного восприятия истории?
Только недальновидный человек может считать, что если закрыть глаза себе и другим, то переход через пропасть будет успешнее. Только безумный может расчитывать на успех, строя свою политику на основе сказок и ненависти. Не в этом ли кроется одна из главных причин бесконечных политических ошибок наших лидеров?
Поэтому, говоря об идеологической составляющей этой работы (а идеологические аспекты неизбежно затрагиваются в истории, хотя я и старался ее избегать), этот материал не следует воспринимать, как атаку на ценности великорусской нации. В то же время, реальное содержание рассматриваемых событий не дает оснований для воплощения в них идей православия, шовинизма и национализма. Для их олицетворения официальным идеологам отныне придется переключиться на иные исторические события… Или уничтожить весь тираж настоящего издания?
В данной работе автор предлагает критически проанализировать имеющиеся сведения об обстановке в стране в целом, сложившейся в тот период, а проблему Куликовской битвы, рассматривать в тесной связи с мощными процессами, протекавшими в то время в Империи Джучидов.
Основным побудительным мотивом данного исследования является стремление автора объективно разобраться в том, что же на самом деле произошло в 1380/1381 году.2 Главным требованием, которое предъявлял автор к своему исследованию является честность, правдивость перед собой и читателем.
________
2 Обязательно необходимо учитывать тот факт, что летоисчисление было различно в
Европе, Руси, Арабских странах и Степи. Поэтому датирока весьма условна, а разница в
год между свидетельствами источников — вполне допустима. Даже в пределах
«древнерусского» летоисчисления события переносятся на 1381 год, потому, что новый
год был в сентябре.
9
Бичуя традиционную для Москвы трактовку за нечестность и обман, я ни в коем случае не хотел бы оказаться на месте уличенных во лжи авторов. Кроме того, мне думается, что после неудачной попытки умолчать истину, московские ученые обязательно попытаются найти изъяны в исследовании, обвинить меня в непрофессионализме, в ненаучном подходе, приклеить какой-либо «ярлык». Так было не раз с исследователями, пытавшимися пересматривать исторические явления, взятые на вооружение идеологами. Поэтому я постарался не оставить им этой возможности. Пусть они обвиняют меня в дерзости, в неуважении к «великим историкам», но отрицать ключевые выводы им уже не удастся.
Некоторые положения и выводы не доведены мною до определенности жесткого утверждения. Это вызвано тем, что объем источниковой базы не позволяет пока сделать этого. Но в этом есть и плюсы: последующим исследователям не придется преодолевать барьер «постулата корифеев». Опираясь на обобщение, сделанное в этой работе, они смогут, с учетом новых данных, уточнить даты, определить места и имена.
Именно эта незавершенность оставляет место для активности мысли читателя, для последующих исследователей.
С уважением, Рустам Наби.
